ФИЛОСОФИЯ АВТОМОБИЛЬНОГО СОЗНАНИЯ.

Почти все наши обиходные вещи сосредоточены внутри частного жилища. Между тем, домашний быт не исчерпывается одним лишь интерьером. Он включает в себя один внешний элемент, который выводит его в новое измерение - автомобиль. Рядом с автомобилем все прочие вещи предстают всего лишь как дополнения. Они не просто менее сложны по устройству, а даже не занимают сами по себе того особого положения в жизни человека, какое принадлежит автомобилю. Точнее, по своей значимости с автомобилем способна сравнится только вся сфера домашнего быта в целом /мебель, бытовая техника и т. д./. Конечно, в нашем житейском опыте домашняя сфера с ее множеством забот, функций и отношений, гораздо важнее, чем "сфера" езды на автомобиле.

Однако приходится признать, что обе они образуют полюса общей системы частного быта. При этом благодаря именно автомобилю частный быт открывается целому миру. Передвижение является необходимостью, скорость удовольствием. Обладание же автомобилем дает нечто большее - как бысвидетельство о гражданстве; водительские права служат дворянской грамотой для новейшей моторизированной знати и считается как коммерческий транспорт, на гербе которой начертаны компрессия газов и предельная скорость. А изъятие водительских прав - это ведь сегодня своего рода отлучение, социальная кастрация. То, как автомобиль преобразует пространство и время, невозможно сравнить ни с чем другим. Движение уже само по себе оказывает на нас глубокое благотворное воздействие. Но механическое наслаждение скоростью - это нечто иное: в нашем воображении под нею скрывается чудесное перемещение "само собой". Подвижность без усилий - вот блаженная ирреальность, где приостанавливается существование и отменяется ответственность. Скорость делает мир плоским, она не считается с его рельефностью и с его становлением. Скорость приводит нас к возвышенно неподвижной созерцательности, ведь движение - это всего лишь стремление к покою.

На скорости свыше 100 километров в час возникает ощущение вечности. Эйфория от езды в автомобиле, питаемая чувством своей неподвластности миру /он остается далеко позади или же впереди/, не имеет ничего общего с активным жизненным тонусом: здесь происходит пассивное удовлетворение в постоянно меняющихся декорациях. Такая "динамическая эйфория" противостоит статичным удовольствиям семьи и недвижимости, а вместе с тем и отстраняется от социальной действительности. Для многих людей автомобиль - это нейтральная территория между работой и семейным домом, пустой вектор чистого перемещения. Таким образом, машина не просто противостоит дому, образуя вторую половину повседневного быта, - она сама представляет собой особое жилище, только недоступное для посторонних; это замкнуто-интимная сфера, без обычных черт уюта, но с острым чувством формальной свободы. Интимность очага - это интимность замкнутости в отношениях и привычках домашнего быта. Интимность автомобиля - это интимность стремительного прорыва сквозь время и пространство, и вместе с тем это место, где всегда возможен несчастный случай; в этой случайности, часто так и нереализуемой, но постоянно воображаемой и всегда изначально признаваемой,     достигают высшей точки интимность наедине с собой и ощущение полной свободы.

Кстати, отсюда - неприязнь водителей к автомобильной технике безопасности /ремням и т.д. /. Безопасность пусть будет дома - машина же в этом смысле нечто иное, чем дом, нечто обратное ему. Осуществляется необычайный компромисс: оставаясь у себя дома, мы все более удаляемся от него. Итак, автомобиль - это новейшее место реализации личности, которое не ограничено ничем, тогда как у домашнего мира всегда есть внешняя граница. Подобной преображенности мира не дает ни одна другая вещь.

Дом вообще не та область, где человек обретает свою социальную ценность. Машина же с ее скоростью освобождает человека не только от ограничений органического существования, но и от ограничений социальных. Если домашний быт замыкается в себе, не доходя до социальности, то автомобиль, суть которого в покорении пространства и времени, обретает свое обаяние как бы по ту сторону ее. Снимая социальные табу, а одновременно и непосредственно ответственность, автомобиль своей подвижностью устраняет целый ряд психологических сопротивлений, которые действуют по отношению к самому человеку и к другим; в автомобиле, в ситуации, где ни за что не требуется расплачиваться, человек обретает и тонус, и блеск, и обаяние, и дерзость. Поэтому ошибочно видеть в автомобиле "женский" предмет /само слово " автомобиль" в разных языках бывает как мужского, так и женского рода/. Хотя в рекламе о ней всегда говорится как о женщине: "гибкая, породистая, удобная, практичная, послушная, горячая" и т. д. - это связано скорее с общей феминизацией вещей в рекламе: вещь-женщина - это эффективнейшая схема убеждения, социальная мифология, все вещи, и машина в том числе, притворяются женщинами, чтобы их покупали. Впрочем, здесь работает общекультурная система. Сама же автомашина в зависимости от ее использования, от ее характеристик /гоночный "спайдер" или же лимузин на бархатном ходу/ может представать как символ мощи, так и убежища, как снарядом, так и жилищем. В глубине же, как и любой функциональный механический предмет, автомобиль прежде всего переживается причем всеми, мужчинами, женщинами, детьми - как объект манипуляции и бережного ухода. Автомобиль - это могущество, очарованное собственным образом.

На Главную страничку	На Автомобильную страничку