[Черный лис]

21 ноября 2014

"Дневник купца. История с продолжением."

Зашел к своему другу на работу пригласить того на первую зимнюю рыбалку. Андрей музейный работник увлеченный (мягко сказано, просто маньяк) с детства двумя вещами, историей родного края и рыбалкой во всех ее видах и проявлениях. Человек он не женатый по причине выше описанных увлечений и поэтому на работе в межсезонье, когда не в полях, он подолгу засиживался на работе, а то и частенько ночуя на старом диванчике в своем кабинете. Кабинет конечно это условное название, скорее совокупность кабинета, мастерской, кладовой и еще многим другим.
Вот и на этот раз он сидел под лампой бережно перелистывая не то толстую книгу, не то церковную библию по виду и состоянию найденную им где-то в подвале или на чердаке старого заброшенного дома. Поздоровавшись, он мне указал на табурет и на ощупь включил чайник, который тут же громко зашипел. Я было заикнулся по поводу завтрашней рыбалки, но он словно меня не слышал шевеля губами читал текст через большое увеличительное стекло в старой как показалось, рукописной книге. Мне стало любопытно, и я подсев ближе попытался прочесть написанное химическим карандашом. Буквы четкие и расплывшиеся, где-то видимые нормально, а где-то едва проступавшие на желтой от старости бумаге складывались в неровные строчки записи, явно писанные мужской рукой. Толкнув Андрея в бок, я бесцеремонно его спросил, если едет на рыбалку, то пусть мотнет головой - мол ДА - еду, если нет, то хотя бы ответит, что не поедет и вообще чай пусть заварит свежий, а не предлагает заварку морковного цвета.
Андрей взъерошив волосы изволил все же ответить: - Тут такое дело, разбирал я найденные бумаги которые обнаружил в деревне Н....ской в конце лета, среди них дневник купчишки нашего местного, Поварова. Ты его знаешь по истории, это тот купчик который построил церковь в 1900 г на Зелене, а после революции пропал. Все думали, что он сбежал за границу прихватив все непосильно нажитое за всю жизнь и доставшееся ему в наследство от родителей. Да еще от приданных двух не бедных его жен, умерших после родов, но судя по записям в дневнике все иначе. Мда , богатейший и образованный по тем временам был человек. Так вот, дневник как видишь довольно толстый и скорее даже не дневник, а если выражаться по-современному, то это ежедневник делового человека. Записи в дневнике за несколько лет, но самое интересное в конце дневника начиная с 1918 года.
Купец после буржуазной революции 1917 года смекнул что новая власть продержится не долго и ей на смену придет другая, но в душе все же тлела искорка что все обойдется и все наладиться. Но после возвращения племянника прапорщика с фронта и услышанного от него, Поваров решился окончательно движимое и недвижимое продавать, при этом распуская слухи о том, что продает он для того что бы построить фабрику по переработке тресты из льна. Как он и предполагал, временное буржуазное правительство продержалось не долго.
24 февраля 1918 года исполком Совета крестьянских, рабочих и солдатских депутатов постановил: названия разных общественных учреждений отменить и именовать впредь их отделами при исполнительном комитете. Названия должностных лиц (председатель, воинский начальник, городской голова) упраздняются, и эти лица именуются заведующими отделами. Избраны комиссары: в отдел городского самоуправления – Шанов (почтальон); в земельный лесной отдел – Дамараев (солдат); в учетный отдел – Ромачов (солдат).
Кто то из купечества еще надеялся на возврат "старой власти", а кто то поняв что "паровоз" уходит спешно начали продавать по бросовой цене оставшиеся товары и имущество. Поваров к лету практически все сторговал, но что то его удерживало от отъезда, но окончательным толчком уже не к отъезду а скорее к бегству послужили события лета произошедшие в городе. - 17 июня исполнительный комитет на основании постановления Крестьянского съезда избрал особую комиссию по ликвидации дел Хххххкого уездного земства. Хххххское земское самоуправление ликвидируется. Дела принимаются комиссией под председательством П. Яколова, который всем и руководит.
Второй уездный съезд Советов (июнь 1918 г.) окончательно распустил земское собрание. В августе приказом полевого штаба была распущена городская дума и упразднена городская управа. Вся власть в городе и уезде перешла в руки исполнительного комитета Совета крестьянских, рабочих и солдатских депутатов. Начиналась новая эпоха в развитии городской власти...
В городе начинались конфискации, попросту голытьба отбирала движимое и недвижимое имущество купечества и богатого дворянства прикрываясь революционными лозунгами и нуждами армии. У Поварова как выяснилось из дневника ниже по реке в пяти верстах, в устье одной из речек стоял паровой катерок с двумя сторожами приказчиками и его племянником бывшим прапорщиком, которого уже разыскивали большевики как контрреволюционера и пособника белогвардейцев. Поваров боясь жить в своем доме, все то время "гостевал" у казначея монастыря в одной из келий.
Разбирая записи и цифры дневника становится понятным из-за чего купец тянул до последнего. Оказывается, что монастырский казначей был его родным братом, и они дожидались указаний из епархии, но как только пришли известия что "начальство" арестовано, решились наконец на бегство. Бегство судя опять же по записям, было толково спланировано. Дорожного скарба у них набралось на десять пудов веса только одной монастырской казны. Все то то ценное что нельзя было увезти, они спрятали в таком месте что ни у кого из жителей города и монастырских служек, и мысли не могло возникнуть. В дневнике упомянут давно умерший святой Ларион, который мол и приглядит за сохранностью имущества. К слову сказать, святой Ларион был похоронен за монастырскими стенами 250 лет назад.
Темной августовской ночью, нагрузив две подводы, они направились окольными путями к месту стоянки купеческого катера. К утру, через шесть часов пути они добрались до места где в устье речки был пришвартован паровой катерок.
На берегу тлел небольшой костерок и на углях стоял чайник попыхивая паром. Вглядываясь в подходивших людей в свете костра с берданой в руках стоял Петр один из двух приказчиков. Узнав Поварова, он крикнул в темноту "Хозяин прибывши" и из-за кустов на берегу вышел еще один приказчик вместе с племянником купца Юрием. Оба оружные берданами, плюс у Юрия спереди на ремне виднелась кабура нагана. Брат купца Инокентий обнял сына Юрия и распорядился возчикам выводить телеги с лошадьми ближе на берег к катеру и не мешкая разгружать все привезенное в катер. Тем временем Поваров отойдя в сторону пошептавшись с племянником вернулся к костру. Ну а Юрий тенью шмыгнул в кусты растаяв в набежавшем утреннем тумане, расползшимся по берегу словно вата. С разгрузкой и укладкой привезенного с собой возчики управились в пол часа и получив условленную плату хлестанув вожжами лошадей отъехали от стоянки. Через четверть часа вдалеке едва слышно прозвучали три выстрела один за другим, словно уголья в костре трескотнули. Поваров и Инокентий часто за крестились, приказчики, пившие чай тревожно переглянулись, но смолчали. Со стороны реки вскоре плеснулись весла и раздался скрип уключин, в песок из тумана ткнулась лодка и на берег выскочил Юрий ловко подтянув нос лодки на берег.
Залив водой костер, все поднялись на пришвартованное судно. Монастырский казначей ушел в маленькую каюту под рубкой, сам Поваров спустился в трюм по одному ведомому ему делу. Тем временем команда судна, состоящая из матросов-приказчиков и Юрия "капитана", подняли трап, смотали причальный канат и занялись паровой машиной.
Далее из дневника следует что проплыв весь световой день, они остановились к вечеру в устье одной из речек возле хуторка в один дом, где обычно пополняли запас дров для паровой машины. На хуторе никого не оказалось, только в огороде ходили одиноко куры под предводительством большого рыжего петуха который зорко поглядывал вокруг что бы не налетел неожиданно ястреб. Загрузив дрова с запасом, они отчалили и спустившись по реке на пару верст, встали на ночевку за небольшим островом густо заросшим черемухой. С реки парохода практически не видно было, и команда разведя костерок стали варить пшенный кулеш. После того как варево было готово, Юрий сходив на суденышко принес бутылку казенки, купец с казначеем отказались от водки, и племянник ловко вышибив одним ударом пробку из бутылки, разлил с бульканьем пол литру по трем кружкам, приказчикам и себе. Перекрестившись, выпив и заработав ложками черпая кулеш все приступили к ужину. Ниже по реке гулко хлопнул выстрел, потом сразу два почти вместе, все вскочили тревожно всматриваясь в сторону откуда были услышаны выстрелы. Зашипели угли костра, это Юрий заливал водой из котелка костер. Раздался еще выстрел и все затихло, только эхо гоняло звук выстрела в дальнем сосновом бору. Юрий обращаясь к Поварову сказал: - Стреляли, однако из мосинок, а вот последний выстрел был из карабина. Надо бы пройтись по берегу и разведать.
И уже обращаясь к одному из приказчиков сказал тому: - Осип бери берданку и захвати мой карабин с подсумками. А Петр пусть остается тут, да посматривает хорошо. Сходим на низы посмотрим, что там за Брусиловский прорыв. Когда вертаемся я скажу "Святый с нами". То значит мы и будем с Осипом.
Поздние августовские ночи темные и уже нет того летнего тепла что было пару недель назад. Никто не спал тревожно ожидая возвращения Юрия. На реке изредка плескалась сонная рыба, да в глубине леса где-то взлаяла лисица. Огородив кострище ветками что бы уголья не отсвечивали в сторону реки Поваров подбрасывал в костер понемногу дров не давая им разгореться поворачивал их заставляя тлеть не давая большого огня. Казначей дремал иногда открывая сонные глаза и снова проваливаясь в дрему. Глубоко за полночь, когда купца с приказчиком почти уже осилил сон, в кустах раздалось:
- Святый с нами.
Купец встрепенувшись вскочил вместе с приказчиком. Из кустов серыми тенями к костру им навстречу вышли две фигуры. Прозоров обратившись к племяннику спросил: - Рассказывай, что там за шум с выстрелами.
И Юрий рассказал, что смог увидеть и услышать.
С низов, с Архангельску шел отряд солдат большевиков на двух пароходиках когда то принадлежавших известному Архангельскому купцу владельцу многих семужьих тоней и лесных угодий на Ветлуге. Отряд направлялся до Вологды в верх по реке. Всех, кого бы не встретили они во имя революции грабили, многих кто не хотел отдавать нажитое расстреливали, что и произошло вчера вечер с купцом Белоусовым, у которого в низах были кожевенные заводики по переработке шкур нерпы да тюленя. Купца вместе с приказчиком и малолетним сыном, бросившимся защищать избиваемого отца, расстреляли и бросили в реку.
Поваров внимательно выслушав племянника перекрестился и спросил брата казначея:
- Ну что Кеша делать будем ?
Тот не надолго задумавшись ответил:
- Разгружаться надо, да все переносить в глубь леса. Если заметят нас тут, то отправимся вслед за Белоусовым кормить налимов.
Казначей мелко перекрестившись двинулся к катеру показывая тем пример что надо браться за работу сразу же пока есть время.
На разгрузку скарба, сундуков, да бочонков ушло не менее двух часов. Юрий тем временем по начавшемуся рассвету обошел вокруг и вернувшись сказал, что метрах в ста есть овражек глубокий, вот туда и надо все носить. Единственно придется что б не оставлять на топтаных следов идти вверх по реке вдоль берега, а потом по руслу неширокого едва видимого ручья до оврага. Купец забеспокоился что до света не успеют, но племянник сказал:
-Дядя у нас время хватит . Голоштанники ране обеда не двинутся, все вчера перепившиеся были. А мы за то время все перенесем, да и катер ветками укроем что б совсем с реки не видно было, хоть он и так из-за острова не виден, но береженого Бог бережет.
Носили все и за час с четвертью вспотев как ломовые лошади управились с доставкой груза в овраг. Юрий обращаясь к приказчикам отдал распоряжения:
-Осип ты иди на берег , на борт не поднимайся , сиди в кустах и ежели появятся солдаты бегом к нам. А ты Петр пока наруби еловых лап и растели сверху брезент.
Голос подал купец спросив:
-А нашто брезент то ?
Племянник пояснил:
-Землю будем складывать что бы не видно было потом.
Плюнув на руки , Юрий стал ловко и сноровисто подрезать дерновину и отваливать куски словно ломти каравая на уже постеленный брезент. Яму траншею копали поочередно с приказчиком и минут за сорок без продыху отрыли траншейку шириной с метр, по длине два с половиной и вглубь по грудь стоявшему в ямине Юрию. Уложили все бочонки и сундучки в ямину на постеленные еловые ветки, сверху закрыв ветками и еще одним куском брезента стали было забрасывать землей. Однако Юрий остановившись сказал приказчику: -Ну ка Осип спустись да в дальнем вон углу прикрой брезентом крышку.
Указывая приказчику на торчащий угол сундучка в дальнем углу ямы. Тот ловко спрыгнув нагнулся поправить брезент и в это время Юрий размахнувшись лопатой ударил по голове наклонившегося Осипа. Тот не издав звука завалившись обмяк, смертная судорога пробежала по его телу, и он застыл.
Купец ахнув подскочил вскинувшись к племяннику:
-Ты што наделал ?!
Громко зашептал он Юрию который засыпал землей бездыханное тело распластавшегося мертвого приказчика.
Повернувшись он сказал:
-Дядя зовика Петра сюда, скажи ему пускай принесет топоры.
Купец попятился широко открыв глаза, но повернувшись скрылся в кустах. Слышно было как ушедшего вверх по оврагу казначея рвало, выворачивая наизнанку.
Юрий достал наган и обмотал руку с наганом толстой курткой подбитой ватой которая осталась от приказчика.
Вскоре послышались шаги и появился Поваров несший на плече какой-то узел с бледным лицом и надвинутым картузом, скрывавшим пол лица с торчащей бородой. Сзади мерно вышагивал высокий Петр нагруженный поклажей.
- Дядя, тебя отец звал там вверху по оврагу.
Сказал Юрий показывая за плечо в сторону куда ушел казначей.
Петр словно бы что то почувствовав , оглядываясь спросил :
- А Осипко то хде ?
Прапорщик быстро шагнув вплотную к Петру показал левой рукой ему за плечо, сказал:
- Так вон он идет уже.
Приказчик обернулся и в этот момент Юрий словно бы обнимая девку крепко прижался к приказчику упирая правую замотанную руку тому в левую сторону груди. Раздались два хлопка , словно открыли шампанское.
- Пошто? Пошто меня?
Только и успел сказать приказчик медленно медленно оседая на землю поддерживаемый прапором. Глаза его закатились, и он перестал дышать. Юрий распрямившись, выпростал руку из-под куртки, сунул наган в кобуру, снял картуз и перекрестился. Потом взяв за ноги труп потащил его к яме, скатив его вниз, забросал лапником и стал засыпать землей.
(продолжение возможно последует)