[a.aksenov]

Часть третья

День восьмой. Байкал.
И вот, через неделю после старта, мы вышли на Байкал. Байкальский лёд встретил достаточно дружелюбно. Яркое солнце, стабильная погода, умеренное количество снежных перемётов и торосов, практически отсутствующие трещины (здесь принято называть их «щели»). Достаточно весело передвигались по льжу, периодически застревая в перемётах и не всегда удачно преодолевая торосы. Пришлось побуксовать и немного понапрягаться. Всё ж общий вес мота без экипажа переваливал далеко за 400 кг, и вытаскивать его вручную, с учётом скользящих по льду ботинок, было несколько трудновато. К середине дня нашли бухту с чистейшими, как слеза, торосами, их которых нарубили лёд, растопили его, и на полученной воде приготовили себе чай и обед.
По мере продвижения на юг, торосистость увеличивалась, перемёты попадались достаточно глубокие. Всё больше и больше приходилось буксовать, и вскоре мы почувствовали запах горелых фрикционных дисков, а мотоцикл перестал адекватно ускоряться. К вечеру мы уже поняли — на всю длину акватории Байкал мы не проедем. Было принято решение ехать до МРС (южный конец Малого Моря, пролив Ольхонские Ворота) и оттуда уходить на Иркутск или Усолье для ремонта и возвращения домой. Средняя скорость по льду составляла 50 км/ч в движении, средняя скорость в пути что-то около 25-30 км/ч.
На Байкале есть правило — не ездить ночью. На льду ни одно транспортное средство быстро остановить невозможно, а торосы порой покрепче бетонных стен. Плюс возможные трещины. К тому же пару раз нам пришлось поплутать в полях торосов, и мы потратили на это в общей сложности пару часов. Так что конец светового дня застал нас у мыса Заворотный. У нас с собой была палатка и всё необходимое для ночёвки на льду. Мы уже собирались было останавливаться и ставить палатку, но в бухте после мыса увидели маяк. Разумно посчитав, что маяк в бухте может сигнализировать о наличии пристани или стоянки, направились туда. Там нашли лесничье зимовье, куда и попросились на ночлег. Были радушно встречены местными обиталелями, в частности хозяином зимовья Михаилом и его гостями, накормлены, напоены, снабжены спутниковым телефоном для звонка родным и близким о том, что с нами всё в порядке.

День девятый. Байкал. Финиш пробега.
Второй день на льду встретил нас очень морозным (примерно -35) утром. Понятное дело, что пляски с бубном, точнее с примусом вокруг подлого датчика, отказывающегося работать ниже -22, были приняты нами как само собой разумеющееся действие. Всё осложнилось тем, что я попросту забыл отключить подогрев рукояток, соответственно пришлось добираться до АКБ и запускать мот с «прикурки». Запустились, получили кое-какие наставления от Михаила, и двинулись в путь. Памятуя о подожжёном сцеплении. Ехал на первой-второй передаче на как можно более высоких оборотах — моё автоматическое сцепление EFM в таком режиме максимально сильно сдавливает фрикционные диски, не позволяя им проскальзывать. Такой режим движения доканал мотоцикл. За морозную ночь мягкие снежные перемёты покрылись настом и превратились в трамплины. Пару раз выпрыгнули наверное до 50-75 см в высоту. Помните я говорил про болт крепления двигателя? Да. Вот тут он и сыграл с нами злую шутку. Он выкрутился и ушёл в подарок духам Байкала. И всё бы ничего, там и второй болт есть, но крепление растяжки коляски началось вращаться, и уже не воспринимало нагрузку. Вся нагрузка ушла на заднюю растяжку. Уже на входе в Малое море я почувствовал, что мотоцикл ведёт себя как-то ватно. Это было не только умирающее в геометрической прогрессии сцепление, которое уже откровенно почти не ехало, но и какая-то странная потеря управляемости. Остановившись для дозаправки, мы обнаружили, что наш пробег окончен. Верхний болт заднего правого аммортизатора, по совместительству крепящий проушину задней растяжки коляски, оказался оборван. Дальше ехать мы не могли. Стоя среди этой ледяной пустыни, мы, однако, особо не унывали. Ведь даже получить технические проблемы мы были в общем-то готовы. Тут мы мысленно похвалили себя за то, что не выбросили своё переднее колесо, которое поменяли в Усть-Куте, повесили его на торос, облили бензином и подожгли (тут экологи начали кидать в меня тапками, но как-то пофиг, спасаться надо было). В этот же «маяк» пошла временная канистра из под израсходованного бензина. И примерно минут через 15 мы увидели колонну из трёх внедорожников, которые направлялись к нам.
Заметив густой чёрный дым, который по определению не мог возникнуть просто так на льду, они разглядели нас в бинокль и поехали на выручку. Светлана с багажом перебралась в джип, я на облегченном мотоцикле решил попытаться дотянуть. Оставалось 45 км до турбазы Уюга, куда джипперы посоветовали нам встать на постой и повезли туда Свету. Я, естественно, остал, но через пару часов таки добрался до турбазы, курьёзно перевернувшись прямо перед самым берегом, ибо что-то забыл, что коляска у меня лёгкая. За что пришлось отдать духам Байкала прожжённые о глушитель зимние штаны и ботинки.
Остановились на базе, отзвонились в Усолье, Усть-Кут и Иркутск по поводу эвакуации, поужинали, выпили винца за, в общем-то, очень классный и приятный пробег, и легли спать.